В июле 1942 года мой дед Павел Яковлевич Кандыбин командовал орудийным расчетом в составе 232-й стрелковой дивизии, обороняя Воронеж и прикрывая переправу советских войск через Дон у города Семилуки. 8 июля 1942 года , когда целиком погибли несколько стрелковых батальонов и противотанковых батарей, когда закончились боеприпасы, младший сержант Павел Кандыбин с уцелевшими бойцами держал оборону в подвале одного из зданий на окраине города. Отразили несколько атак, большинство воинов были ранены. Противник сблизился и начались жестокие рукопашные схватки. Имея уже три ранения, Павел Яковлевич в одной из атак потерял сознание, очнулся уже в плену (видимо, взяли как командира),  раненых бойцов немцы добили из автоматов, остальных доставили в концлагерь на станцию Касторное (Курская область, откуда и был родом Павел Яковлевич). У него была перебита рука, обе ноги, раны на голове. Медпомощь не оказывалась, из питья давали только гнилую воду. Когда мать Павла, Елена Николаевна, узнала, что ее сын рядом в плену, попросила немецких офицеров отдать тяжело раненого солдата, но ей разрешили только одно свидание с сыном, на которое она  взяла с собой внука Алешу (моего будущего отца, тогда ему было 7 лет). Продукты под угрозой расстрела проносить запрещали, но мой папа, спрятав под рубашкой несколько огурцов и лепешек раздал их солдатам. А на следующий день моего деда не стало, его замучили на допросе – иссекли всю спину и сломали единственную здоровую руку. Даже тело Павла Яковлевича родным не отдали похоронить, - «Он, что и мертвый будет вас убивать?» - спросила мать. -  «Русских солдат не отдаем,» - был ответ.  Павлу  было 28 лет.