О 22 июня 1941-го мне рассказывала бабушка. Они с дедушкой жили в Москве и оба работали на заводе «Серп и молот». Бабушка трудилась в литейном цехе - она была первой женщиной-крановщицей, а дедушка был бригадиром формовщиков. Они вместе отливали скульптуры для станции метро «Площадь революции». Бабушка вспоминала, что в день, когда началась война, все, не раздумывая, отправились на призывные пункты, в том числе и дедушка. Люди думали, что война закончится быстро, через 2-3 месяца. Никто не знал, что она затянется на годы.

Бабушка с дедушкой поженились в 1940 году, к началу войны они были счастливыми молодоженами, с надеждой смотрели в будущее. Когда началась война, бабушка была беременна, а дедушка сразу ушел на фронт. Моя мама родилась в декабре 1941-го. Москва была в плотном окружении фашистов, столицу уже бомбили. Но завод «Серп и молот» продолжал работать и выпускать оборонную продукцию. И бабушка работала там до родов. Она не раз признавалась, что самым страшным воспоминанием ее жизни были эти роды под бомбежками. Потом начались другие сложности – в окруженной Москве нечего было есть, нечем кормить ребенка. Все, что было, меняли на хлеб.

А в 1943-м привезли с войны дедушку. Он получил ранение в голову под Белгородом, на Прохоровском поле. Там были тяжелейшие бои. Для поколения, пережившего войну, жизнь разделилась на время до 22 июня 1941-го и после. Молодые, полные сил и надежд люди очень быстро повзрослели и даже постарели. Бабушка, ей не было еще 30-ти, когда кончилась война, всю жизнь ухаживала за больным дедом, который практически не двигался, плохо разговаривал.

А моя прабабушка с семьей во время войны жила в Беларуси. Они оказались в зоне оккупации. Ее вместе с детьми немцы несколько раз водили на расстрел… Но, к счастью, не расстреляли. Думаю, это были акции устрашения в ответ на действия советских партизан, которых тогда было очень много в белорусских лесах. Прабабушка рассказывала, как однажды к ним пришли немцы, чтобы забрать последнее, что было из еды. Она спросила у офицера: чем же я буду кормить детей? Он ответил: убей одного и накорми остальных.

Мне повезло: я застала живыми прабабушку и бабушку, слышала их рассказы о войне. Никто не способен так передать атмосферу военного лихолетья, как живые свидетели истории. И мне кажется, что самое ценное, что нужно сохранить для будущих поколений – это память. Разговаривайте чаще со стариками. Пока они живы. Пока они помнят.